Обоснование выдвигаемых положений. «Основные угрозы национальным интересам и безопасности России» - Урок Сформулируйте свое обоснование положения самые строгие
В самом общем смысле обосновать некоторое утверждение - значит привести те убедительные или достаточные основания (аргументы), в силу которых оно должно быть принято.
Обоснование теоретических положений, как правило, сложный процесс, не сводимый к построению отдельного умозаключения или проведению одноактной эмпирической, опытной проверки. Обоснование обычно включает целую серию процедур, касающихся не только самого рассматриваемого положения, но и той системы утверждений, той теории, составным элементом которой оно является. Существенную роль в механизме обоснования играют дедуктивные умозаключения, хотя лишь в редких случаях процесс обоснования удается свести к умозаключению или цепочке умозаключений.
Требование обоснованности знания обычно называют принципом достаточного основания. Впервые этот принцип в явном виде сформулировал немецкий философ и математик Г.Лейбниц. «Все существующее, - писал он, - имеет достаточные основания для своего существования», в силу чего ни одно явление не может считаться действительным, ни одно утверждение истинным или справедливым без указания его основания.
Все многообразные способы обоснования, обеспечивающие в конечном счете достаточные для принятия утверждения основания, делятся на абсолютные и сравнительные. Абсолютное обоснование - это приведение тех убедительных, или достаточных оснований, в силу которых должно быть принято обосновываемое положение. Сравнительное обоснование - система убедительных доводов в поддержку того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное, противопоставляемое ему положение. Совокупность доводов, приводимых в поддержку обосновываемого положения, называется основанием.
Общая схема, или структура, абсолютного обоснования: «А должно быть принято в силу С», где А - обосновываемое положение и С- основание обоснования. Структура сравнительного обоснование: «Лучше принять А, чем В, в силу С». Например, выражение «Следует принять, что небо в обычных условиях голубое, поскольку в пользу этого говорит непосредственное наблюдение» - это абсолютное обоснование, его резюмирующая часть. Выражение же «Лучше принять, что небо голубое, чем принять, что оно красное, основываясь на положениях физики атмосферы» - это результирующая стадия сравнительного обоснования того же утверждения «Небо голубое». Сравнительное обоснование иногда называется также рационализацией: в условиях, когда абсолютное обоснование недостижимо, сравнительное обоснование представляет собой существенный шаг вперед в совершенствовании знания, в приближении его к стандартам рациональности. Очевидно, что сравнительное обоснование не сводимо к абсолютному: если удалось обосновать, что одно утверждение более правдоподобно, чем другое, этот результат невозможно выразить в терминах изолированной обоснованности одного или обоих данных утверждений.
Требования абсолютной и сравнительной обоснованности знания (его обоснованности и рациональности) играют ведущую роль как в системе теоретического и практического мышления, так и в сфере аргументации. В этих требованиях пересекаются и концентрируются все другие темы эпистемологии, и можно сказать, что обоснованность и рациональность являются синонимами способности разума постигать действительность и извлекать выводы, касающиеся практической деятельности. Без данных требований аргументация теряет одно из своих сущностных качеств: она перестает апеллировать к разуму тех, кто ее воспринимает, к их способности рационально оценивать приводимые аргументы и на основе такой оценки принимать их или отбрасывать.
Проблема абсолютного обоснования была центральной для эпистемологии Нового времени. Конкретные формы этой проблемы менялись, но в мышлении данной эпохи они всегда были связаны с характерным для нее представлением о существовании абсолютных, непоколебимых и непересматриваемых оснований всякого подлинного знания, с идеей постепенного и последовательного накопления «чистого» знания, с противопоставлением истины, допускающей обоснование, и субъективных, меняющихся от человека к человеку ценностей, с дихотомией эмпирического и теоретического знания и другими «классическими предрассудками». Речь шла о способе или процедуре, которая обеспечивала бы безусловно твердые, неоспоримые основания для знания.
С разложением «классического» мышления смысл проблемы обоснования существенно изменился. Стали очевидными три момента:
Никаких абсолютно надежных и не пересматриваемых со временем оснований и теоретического и тем более практического знания не существует, и можно говорить только об относительной их надежности;
В процессе обоснования используются многочисленные и разнообразные приемы, удельный вес которых меняется от случая к случаю и которые не сводимы к какому-то ограниченному, каноническому их набору, представляющему то, что можно назвать «научным методом» или более широко «рациональным методом»;
Само обоснование имеет ограниченную применимость, являясь прежде всего процедурой науки и связанной с нею техники и не допускающей автоматического перенесения образцов обоснования, сложившихся в одних областях (и прежде всего в науке) на любые другие области.
В современной эпистемологии «классическая» проблема обоснования трансформировалась в задачу исследования того лишенного четких границ многообразия способов обоснования знания, с помощью которого достигается приемлемый в данной области - но никогда не абсолютный - уровень обоснованности. Поиски «твердых оснований» отдельных научных дисциплин перестали быть самостоятельной задачей, обособившейся от решения конкретных проблем, встающих в ходе развития этих дисциплин.
Обоснование и аргументация соотносятся между собою как цель и средство: способы обоснования составляют в совокупности ядро всех многообразных приемов аргументации, но не исчерпывают последних.
В аргументации используются не только корректные приемы, к которым относятся способы обоснования, но и некорректные приемы (ложь или вероломство), не имеющие ничего общего с обоснованием. Кроме того, процедура аргументации как живая, непосредственная человеческая деятельность должна учитывать не только защищаемый или опровергаемый тезис, но и контекст аргументации, и в первую очередь ее аудиторию. Приемы обоснования (доказательство, ссылка на подтвердившиеся следствия и т.п.), как правило, безразличны к контексту аргументации, в частности к аудитории.
Приемы аргументации могут быть и почти всегда являются более богатыми и более острыми, чем приемы обоснования. Но все приемы аргументации, выходящие за сферу приемов обоснования, заведомо менее универсальны и в большинстве аудиторий менее убедительны, чем приемы обоснования.
В зависимости от характера основания все способы аргументации можно разделить на общезначимые (универсальные) и контекстуальные.
Общезначимая аргументация применима в любой аудитории;
эффективность контекстуальной аргументации ограничена лишь некоторыми аудиториями.
К общезначимым способам аргументации относятся прямое и косвенное (индуктивное) подтверждение; дедукция тезиса из принятых общих положений; проверка тезиса на совместимость с другими принятыми законами и принципами и т.п. Контекстуальные способы аргументации включают ссылку на интуицию, веру, авторитеты, традицию и т.п.
Очевидно, что не всегда контекстуальные способы аргументации являются также способами обоснования: скажем, ссылка на верования, разделяемые узким другом людей, или на признаваемые этим кругом авторитеты, является одним из распространенных способов аргументации, но определенно не относится к способам обоснования.
Если Вы располагаете достаточной базой для того, чтобы обосновать свое положение, то спокойно и уверенно изложите свою аргументацию. Придавайте своим мыслям наглядность, иллюстрируйте их Не реагируйте на мелкие придирки со стороны противника, этим Вы вызовете доверие слушателей.
Если же у Вас не хватает или совсем нет аргументов для обоснования своего положения, то можно воспользоваться одним из следующих приемов: 1.0.
Вместо того, чтобы обосновывать свое положение реальными фактами и строгими доводами, можно обращаться к противнику в вопросительной форме, спрашивая, согласен ли он с тем или иным утверждением, а потом использовать его ответы для доказательства12.
Правильно ли я понял, что Вы выступаете за отмену старого закона и принятие нового?
Да, за принятие нового и более демократичного.
Да, я с Вами согласен, законы должны быть более демократичными, т. е. в большей степени учитывать интересы народа, правильно?
Да, конечно.
Ведь народ и так испытывает на себе неудобства, связанные с несовершенством нашего законодательства, Вы согласны?
Да, действительно...
Ведь Вы посмотрите, что происходит: одни законы противоречат другим, в них царит жуткая неразбериха! Как Вы считаете, надо положить этому конец?
Обязательно.
Поэтому, конечно, принимать сейчас новый закон и усиливать путаницу-это просто безрассудство. Нам надо срочно исправлять положение -усилить контроль за соблюдением наших законов!
Или, наоборот?
Правильно ли я понял, что Вы выступаете против принятия нового закона? Да-
В этом я с Вами согласен. Я считаю, что законы должны оставаться такими же демократичными, правильно?
Да, конечно.
Ведь демократия как раз и требует от нас, чтобы мы облегчали жизнь народа. А при сегодняшнем состоянии дел, когда в законодательстве царит беспорядок, одни законы противоречат другим, усиливать эту путаницу просто недопустимо, Вы согласны?
Да, безусловно.
Ведь нет порядка в законах-нет порядка в стране. Преноде всего, в законах должен быть порядок, не так ли?
Да, именно.
Поэтому, конечно, медлить сейчас с принятием нового закона нельзя, надо прекращать эту путаницу. Вот проект нового закона. Конечно, он не идеален, но мы должны скорее доработать его и принять взамен старого.
Спрашивать надо много и длинно, чтобы скрыть, какого именно ответа добиваешься. Наоборот, свою аргументацию и допущения надо излагать быстро, чтобы противнику было трудно уследить за ними и заметить возможные неточности и ошибки в доказательствах
Проявляйте инициативу и не отдавайте ее противнику: энергичный противник может, воспользовавшись Вашей нерасторопностью даже при ответе на хорошо поставленный вопрос повернуть дело в свою пользу.
После достижения превосходства над противником перекрывайте ему путь для реванша, переводите разговор на другую тему, идите дальше. Если противник попробует возразить, обрывайте его:
Но как же так, ведь...
Этот вопрос мы уже обсудили, так что давайте к нему больше не возвращаться. 1.2.
Для доказательства своих положений можно пользоваться и неверными посылками, если противник не допускает истинных или потому, что не видит их истины, или потому, что слишком хорошо видит, какой вывод следует из них Поэтому можно использовать посылки в сущности ложные, но верные в глазах аудитории или с точки зрения противника. (Если,он, например, принадлежит к какой-то партии, то использовать ее устав, программу, если верит в бога-цитировать Библию.) 1.3.
Задавать вопросы не в том порядке, которого требует вывод, а со всякими перестановками. Противник не будет знать тогда, к чему они клонятся и не сможет предугадать последствий. В этом случае можно будет воспользоваться его ответами для различных выводов, даже для противоположных, смотря по обстановке. 1.4.
Если противник намеренно отвечает отрицанием там, где можно было бы воспользоваться положительным ответом, надо спрашивать обратное тому, чего требует положение или, по крайней мере, предоставить ему выбор, чтобы он не знал, какого ответа Вы добиваетесь. 1.5.
Когда на основании нескольких примеров Вы Aenaefe какое-то общее заключение, и если противник признал несколько примеров, предоставленных ему, то не надо спрашивать, признает ли он также общую истину, а надо ввести ее как доказанную.
Помните, когда Пингвиния в 19.. году вступила в т. н. «Морковный союз», то ситуация на ее внутреннем рынке улучшилась.
Да, было такое улучшение.
А когда Хиромакия в 19.. году вступила в «Арбузное сообщество», то тоже стабилизировала свой внутренний рынок, Вы помните?
Тоже верно.
Таким образом, когда страна вступает в какой-то союз, то ситуация на ее внутреннем рынке улучшается. Поэтому сегодня мы обязательно должны вступить в «Международную макаронную ассоциацию». (Ни в коем случае нельзя было спрашивать: «Согласны ли Вы с тем, что когда страна вступает в какой-то союз, то всегда улучшается ее внутренний рынок?» Противник сразу же опроверг бы такой тезис, тем более, что это совсем нетрудно сделать. Надо сразу же излагать тезис и делать выводы.)
Если подходящих примеров, с которыми противник мог бы согласиться, нет или если он специально отвечает наперекор Вам, то необходимые примеры можно получить искусственно:
Скажите, увеличился ли объем внешней торговли Пингвинии, когда она в 19.. году вступила в т. н. «Морковный союз»?
Нет, он уменьшился и притом очень сильно!
Совершенно верно, он уменьшился, потому что Пингвиния стала реализовывать свои товары на внутреннем рынке.
А скажите, возросли или упали цены на товары из Хиромании, когда она в 19..
Году вступила в «Арбузное сообщество»?
Цены на товары из Хиромании были искусственно занижены в несколько
Правильно, и Хироманский внутренний рынок наполнился массой дешевых и качественных товаров. Таким образом, вступление страны в торговый союз всегда стабилизирует внутренний рынок, наполняет его недорогими качественными товарами. Поэтому сегодня мы обязательно должны вступить в «Международную макаронную ассоциацию»! 1.6.
Когда Вы уже выспросили у противника все посылки, то не надо спрашивать заключения, а вывести его самим.
Скажите, для чего существуют законы?
Для того, чтобы существовал порядок.
Скажите, возможен ли порядок, если каждый будет делать то, что ему вздумается?
Наверное, нет!
Поэтому-то и надо принять закон о запрещении частного предпринимательства в области...
Каков основной принцип Вашей программы?
Свобода и демократия.
А какие цели Вы ставите в области внешней политики?
Сотрудничество и развитие торговли.
То есть, по-Вашему, получается, что свобода нужна лишь для того, чтобы торговать, иначе говоря, Вы хотите торговать вашей свободой! Я призываю бойкотировать Вашу кандидатуру!
Перечень подобных приемов каждый может продолжить самостоятельно. 1.7.
Вместо оснований можно пользоваться авторитетами по мере знаний противника. Легко вести дело, когда имеешь в запасе авторитет, уважаемый противником. Чем более ограничены его знания и способности, тем больше авторитетов имеет для него значение. Если же способности его первоклассны, то для него существует их очень мало или почти не будет авторитетов. Конечно, он допустит авторитет специалистов в малоизвестной или неизвестной науке или области, и то-с некоторым недоверием.
Наоборот, люди дюжинные питают почтение ко всякого рода специалистам. Им неизвестно, что тот, кто обучает предмету, редко сам знает его основательно, т. к тому, кто основательно изучает, большей частью не остается времени для обучения других. Но у толпы есть много уважаемых авторитетов, поэтому, если нет настоящего, можно взять только кажущийся и сослаться на него в другом смысле и при других обстоятельствах.
Если речь идет о таком понятии, которое не имеет особого названия, а должно быть как-то обозначено, то надо выбрать такое название, которое было бы благоприятно для Вашего утверждения. Тот, за какое-то изменение должен улучшение против какого-то изменения перекраивание за отмену какого-то правила рутина к то за сохранение правила назы
вать установленный порядок за избрание нового человека на какой-либо пост, например, президента будущий президент против его избрания претендент, кандидат за оставление президента на 2-й срок наш президент вып« :ту-
зет за его смещение его бывший президент оправдывая чей-то поступок ошибка обвиняя кого-то в неблаговидном поступке преступление и т. д.
Почти каждое понятие может быть обозначено разными словами в зависимости от того, чего человек добивается: за против строгий порядок диктатура демократия хаос свобода анархия некоторые недостатки полный развал дел с помощью влияния и связей через подкупы, взятки справедливое признание хорошая плата
Иной раз полезно бывает поступить наоборот, т. е. выбрать противоположное или, по крайней мере, нейтральное название, чтобы противник не догадался, какую точку зрения Вы будете отстаивать.
В то же время по названиям, которые использует Ваш противник, можно судить о том, каких взглядов придерживается он. 1.9.
Чтобы заставить противника признать то или иное Ваше положение, надо выставить вместе с ним противоположное и представить ему выбор, причем выразить это противоположное настолько резко, чтобы противник был вынужден признать Ваше положение.
Например,
когда хотят, доказать, что некто дол- Надо подчиняться или не подчинять-
жен делать все, что ему скажет на- ся начальству?
когда хотят доказать, что какой-то Человек должен думать своей голочеловек должен делать то, что сам вой или должен не думать? считает нужным
когда добиваются принятия более мяг- Вы за демократию или за диктатуру? кого решения
когда добиваются принятия более Вы считаете, что должен быть поря-
строгого решения док или хаос? 1.10.
Если Вы высказали какое-то слишком парадоксальное утверждение и затрудняетесь его доказать, то надо предложить противнику какое-либо верное, но не очевидное положение, как будто хотите почерпнуть из него доказательство.
Если противник из подозрительности отвергнет его, то надо ухватиться за это, показать, что он не прав, и постараться выключить его из борьбы.
Чем мягче законы, тем ниже рост преступности.
Я говорил, что исходное положение - подходящий исходный статус-кво, который гарантирует, что фундаментальные соглашения, достигаемые в нем, являются честными. Этот факт объясняет имя
„справедливость как честность". С моей точки зрения, одна концепция справедливости более разумна по сравнению с другой, или более обоснована, если рациональные личности в исходном положении могли бы выбрать свои принципы вместо тех или иных принципов справедливости. Концепции справедливости должны быть ранжированы согласно их приемлемости для личностей, поставленных в некоторые обстоятельства. Понимаемая в этом смысле проблема обоснования разрешается путем дискуссии относительно того, какие принципы было бы рационально принять при данной договорной ситуации. Это связывает теорию справедливости с теорией рационального выбора.
Если этот взгляд на проблему обоснования подтвердится, мы должны будем, конечно, описать в некоторых деталях природу этой ситуации выбора. Проблема рационального решения имеет определенный ответ, если только мы знаем верования и интересы сторон, их взаимоотношения, альтернативы, между которыми они выбирают, процедуры формирования этих верований, и т. д. Поскольку обстоятельства различны, постольку принимаются и различные принципы. Концепция исходного положения, о которой я говорю, заключается в философски наиболее благоприятной интерпретации этой исходной ситуации выбора для целей теории справедливости.
Но как мы можем решить, какая интерпретация является наиболее благоприятной? Я предполагаю, есть общее согласие, что принципы справедливости должны быть выбраны при определенных условиях. Для обоснования конкретного описания исходной ситуации следует показать, что она включает общераспространенные и общепринятые посылки. При этом надо аргументировать от широко приемлемых, но слабых посылок, к более специфическим заключениям. Каждая из предпосылок должна быть сама по себе естественной и правдоподобной; некоторые из них могут казаться невинными или даже тривиальными. Цель договорного подхода заключается в установлении того обстоятельства, что взятые вместе, они налагают определенные ограничения на приемлемые принципы справедливости. Идеальным результатом было бы то, что эти условия однозначно определяют множество принципов. Но я был бы удовлетворен в том случае, если бы их оказалось достаточно для того, чтобы занять место основных традиционных концепций социальной справедливости.
То обстоятельство, что исходное положение характеризуется несколько необычными условиями, не должно вводить в заблуждение. Идея тут заключается в том, чтобы сделать явными разумные ограничения на аргументы в пользу принципов справедливости, и следовательно, на сами эти принципы. Таким образом, при выборе принципов кажется разумным и приемлемым, что никто не должен получить преимущества или испытывать тяготы за счет естественных случайностей или социальных обстоятельств. Вероятно, все согласятся в том, что было бы невозможно приспосабливать принципы к обстоятельствам нашего собственного случая. Далее, мы должны гарантировать, что частные устремления и наклонности, а также концепции личности в отношении ее блага не воздействуют на принимаемые принципы. Цель состоит в отказе от тех принципов, которые, какими
бы ни были шансы на их успех в этом, были бы рациональны для человека, знающего лишь определенные, несущественные с моральной точки зрения, вещи. Например, если бы человек знал, что он богат, то мог бы посчитать рациональным выдвижение принципа, согласно которому различные налоги на состояние рассматривались бы как несправедливые. Если бы он знал, что он беден, он, вероятно, предложил бы противоположный принцип. Чтобы представить желаемые ограничения, нужно вообразить ситуацию, в которой каждый лишен подобного рода информации. Исключается знание тех случайностей, которые ведут к разногласиям среди людей и позволяют им руководствоваться предрассудками. На этом пути мы естественно приходим к понятию занавеса неведения. Эта концепция не приведет к трудностям, если мы будем иметь в виду ограничения на аргументы, которые она стремится выразить. В любое время мы можем, так сказать, войти в исходное положение, просто следуя процедуре, а именно, аргументируя в пользу принципов справедливости согласно этим ограничениям.
Кажется разумным предположить, что стороны в исходном положении равны. То есть все имеют те же самые права в процедуре выбора принципов; каждый может сделать предположения, выставить причины в пользу их принятия, и т. д. Ясно, что цель этих условий состоит в представлении равенства между человеческими существами как моральными личностями, как созданиями, которые имеют свою концепцию блага и способны к чувству справедливости. Основу равенства должно искать в похожести людей в этих двух аспектах. Системы целей не ранжированы по ценностям. Каждый человек имеет необходимую способность понимать принятые принципы и действовать в соответствии с ними. Вместе с занавесом неведения эти условия определяют принципы справедливости как честности, на которые рациональные личности, преследующие собственные интересы, согласятся как равные, не имеющие преимуществ друг перед другом за счет социальных и естественных случайностей.
Есть, однако, другая сторона в обосновании конкретного описания исходного положения. Отвечают ли принципы, которые должны быть выбраны, нашим убеждениям о справедливости, или являются ли их приемлемым естественным расширением? Мы можем установить, приведет ли применение этих принципов к тем же самым суждениям о базисной структуре общества, которые мы делаем интуитивно и к которым мы испытываем величайшее доверие, или же в случаях, где наши нынешние суждения находятся под сомнением и принимаются с сомнением, эти принципы предлагают решение, которое мы можем, обдумав, принять. Есть такие вопросы, на которые должен иметься определенный ответ. Например, мы уверены в том, что религиозная нетерпимость и расовая дискриминация несправедливы. Мы полагаем, что тщательно изучили эти вещи и пришли к заключению, что то, во что мы верим, - беспристрастное суждение, не искаженное излишним вниманием к нашим собственным интересам. Эти убеждения - наши временные опорные точки, с которыми должна сопоставляться любая концепция справедливости. Но у нас гораздо меньше
уверенности в том, что считать правильным распределением богатств и власти. Здесь мы ищем способы развеять эти сомнения. Мы можем проверить интерпретацию исходной ситуации через способность ее принципов обеспечивать вывод наших самых твердых убеждений и указать направление там, где это необходимо.
В поисках наиболее предпочтительного описания этой ситуации мы идем с двух сторон. Мы начинаем с такого ее описания, которое представляет общепринятые и предпочтительно слабые условия. Мы смотрим тогда, достаточно ли сильны эти условия, чтобы дать значимое множество принципов. Если это не так, мы ищем другие равно разумные предпосылки. Но если это все-таки так, и эти принципы согласуются с нашими убеждениями о справедливости, тогда все в порядке. Однако такого согласования может и не быть. В этом случае мы имеем выбор. Мы можем либо модифицировать описание исходного положения, либо ревизовать наши существующие суждения, потому что даже суждения, взятые нами временно в качестве базисных, могут быть изменены. Совершая подобные челночные движения - то изменяя условия договорных обстоятельств, то изменяя наши суждения и подчиняя их принципам, рано или поздно мы находим такое описание исходного состояния, которое выражает разумные условия и дает принципы, отвечающие нашим суждениям, должным образом откорректированные и адекватные ситуации. Такую процедуру я называю рефлективным равновесием 7 . Это - равновесие, потому что, наконец, наши принципы и суждения совпадают, и оно рефлективно, потому что нам известно, каким принципам отвечают наши суждения, а также посылки их вывода. На какое-то время все в порядке. Но это равновесие не обязательно устойчиво. Оно подвержено потрясениям после дальнейшего введения в рассмотрение условий на договорную ситуацию и конкретных обстоятельств, которые могут заставить нас ревизовать наши суждения. Но на некоторое время мы приходим к согласованным взглядам и полагаем наши убеждения о социальной справедливости обоснованными. Мы достигли концепции исходного состояния.
Я не буду, конечно, следовать описанному процессу буквально. Но тем не менее, мы можем рассматривать интерпретацию исходного положения как результат такой гипотетической рефлексии. Она представляет попытку совместить внутри одной схемы разумные философские условия на принципы и наши обдуманные суждения справедливости. При конструировании удовлетворительной интерпретации исходной ситуации не делается апелляции ни к самоочевидности в традиционном смысле, ни к общим концепциям или конкретным убеждениям. Я не требую, чтобы принципы справедливости были необходимыми истинами или же выводились из таких истин. Концепция справедливости не может быть дедуцирована из самоочевидных посылок или условий на принципы; напротив, ее обоснование - это дело взаимной поддержки многих рассмотрении, которые складываются в один согласованный взгляд.
И последний комментарий. Нам желательно, чтобы принципы справедливости были обоснованы потому, что на них согласились бы
в исходной ситуации равенства. Я сделал упор на то, что эта исходная ситуация является чисто гипотетической. Естественно спросить, почему, если такого соглашения никогда не существовало в действительности, мы должны проявлять интерес к моральным или каким-либо еще принципам. Ответ состоит в том, что условия, включенные в описание исходного положения, именно такие, которые мы принимаем в действительности. Или, если мы не делаем этого, нас можно было бы убедить сделать это через философское размышление. Каждый аспект договорной ситуации может быть достаточно обоснован. Таким образом, мы объединяем в одну концепцию различные условия на принципы, которые мы уже готовы в ходе рассмотрения признать разумными. Возникающие при этом рамки рассмотрения выражают нашу готовность к некоторым ограничениям честных условий социальной кооперации. Следовательно, один способ рассмотрения идеи исходного положения состоит в том, чтобы полагать исходное положение в качестве разъяснительного механизма, суммирующего смысл этих условий и помогающего нам извлечь из них следствия. С другой стороны, эта концепция также является интуитивным понятием, подлежащим самостоятельной разработке, дающей более ясную точку зрения, из которой мы можем получить лучшую интерпретацию моральных отношений. Мы нуждаемся в концепции, которая обеспечит перспективное видение нашей цели: интуитивное понятие исходного положения делает это для нас 8 .
Приступая к выполнению данного этапа, прежде всего необходимо четко осознавать принципиальное отличие задач, решаемых в его рамках, от задач этапа №3. Если на предыдущем этапе речь шла о выявлении проблемы, поставленной автором , то здесь необходимо, во-первых, выделить позицию автора по поводу данной проблемы, во-вторых, определить и обосновать свое отношение к этой позиции автора. Данная задача, несмотря на ее видимую громоздкость, не так уж и сложна, но полностью справиться с ней и получить высший балл можно только в том случае, если последовательно будут проделаны все необходимые этапы.
Как же отнестись к позиции автора – вот вопрос, который порой повергает в смятение даже хорошо подготовленного выпускника. Очевидно, что заранее свое восприятие последней предугадать невозможно, однако часто встречаются случаи, когда позиция автора не вызывает какой-то однозначной, устойчивой реакции. Какой же вектор рассуждений избрать тогда? Быть может, проще всего полностью согласиться с предлагаемой позицией? Можно, и даже весьма «безопасно», но вот только обоснование подобного «согласия», скорее всего, приведет к простому пересказу школьного учебника и не оставит возможности для проявления собственного по-настоящему творческого отношения. Выразить свое полное несогласие с точкой зрения автора? Ни в одной из официальных рекомендаций, написанных для участников ЕГЭ, подобный вариант ответа не запрещен, однако не будем забывать, что в качестве заданий приводятся высказывания известных людей, среди которых нередко встречаются и классики науки, с использованием понятийного аппарата должно быть написано эссе. Очевидно, что однозначное несогласие с автором в такой ситуации может поставить выпускника в сложное положение. Получается, что наилучший вариант, с одной стороны, позволяющий проявить собственный творческий потенциал и нетривиально отнестись к заданию, с другой, ограждающий от максималистских утверждений, – это вариант частичного согласия с позицией автора.
Рассмотрим прием, который при определенных обстоятельствах может значительно облегчить реализацию подобной установки в отношении к позиции автора.
Посмотрите внимательно на список предлагаемых для анализа афоризмов, который можно найти в любом сборнике методических материалов по подготовке к ЕГЭ или взять из нашей книги (см. Приложение). С точки зрения содержания афоризмы выглядят совершенно по-разному, но если обратить внимание на их форму , то можно заметить: среди них нередко встречаются высказывания, написанные в утвердительной форме и высказывающие некое суждение о каком-либо понятии. В современной филологии подобные высказывания получили название «афоризм-определение» . Например: «Роль не личность, а изображение, за которым она скрывается». Или: «Личность – это человек как носитель сознания» (Платонов) , или «Нация – совокупность людей, разных по характерам, вкусам, взглядам, но связанных между собой прочными, глубокими и всеобъемлющими духовными узами» (Джебран) , «Маргинальность – это результат конфликта с общественными нормами» (Фардж) .
Действительно, каждое из этих высказываний выглядит как определение некоего понятия (роли, личности, нации и даже, с некоторой натяжкой, маргинальности), однако, будучи афоризмом, определением в точном смысле слова оно являться не может. Действительно, если последнее должно в предельно строгой и сухой форме дать исчерпывающую систему необходимых признаков какого-либо явления, то задача афоризма иная – в образном, наглядном, популярном виде донести до читателя наиболее значимые, возможно парадоксальные стороны какого-либо явления, позволяющие почувствовать его глубинную суть. Именно поэтому афоризм , по сравнению с научным определением , всегда будет содержать в себе определенную нестрогость и определенную неточность , вытекающие из самой его природы. Знание подобной особенности «афоризмов-определений» и можно успешно использовать при написании эссе на темы подобного типа.
В качестве примера продолжим анализ высказывания Леонтьева . Выше мы дали следующую формулировку поднятой в нем проблемы: «Автор затрагивает проблему автономности роли по отношению к личности, несовпадения личностных и ролевых характеристик». Заметим, что такое несовпадение может принимать различные формы. Действительно, очень часто роль в основных своих пунктах совпадает с личностными характеристиками индивида и отличается от последних только несущественными аспектами. Она может вступать в противоречие с его индивидуальными характеристиками (ролевое напряжение), наконец, она действительно может их скрывать, превратившись в своеобразную «ширму». Таким образом, как это и должно быть в афоризме, высказывание Леонтьева не передает всего многообразия отношений, которые могут возникать между особенностями личности и роли, но известный психолог сумел найти тот пункт, который фиксирует эти отношения в наиболее яркой и даже драматической форме.
Можно подойти к заданию и с другой стороны. Любое ли изображение, за которым скрывается личность, можно назвать социальной ролью? Опять-таки нет! Хорошо известно, что настоящий актер может убедительно сыграть непохожие, порой противоположные роли. В одном спектакле он будет играть романтического героя, в другом – безнравственного злодея, в третьем – знаменитого интеллектуала, в четвертом – мелкую, ничтожную личность. И каждый раз он будет заставлять зрителя верить в искренность своих чувств и истинность происходящего. «Изображение, скрывающее личность»? Безусловно, но только конкретная актерская роль , в данном случае подобно ширме скрывающая подлинную суть артиста, никакого отношения к социальной роли не имеет.
Отношения между содержанием афоризма и содержанием научного понятия можно наглядно представить в виде двух пересекающихся окружностей. Область пересечения – это те аспекты и признаки явления, которые оказались зафиксированными и в научном понятии, и в афоризме (в рассмотренном случае – возможность роли скрывать подлинные качестве человека). Сегмент первый окружности, не попавший в поле пересечения, – те признаки явления, которые присутствуют в научном понятии, но не следуют из содержания афоризма (соответствие роли личностным характеристикам по основным пунктам и т.д.). Свободный сегмент второй окружности – признаки, которые можно отнести к рассматриваемому явлению на основании буквального прочтения смысла афоризма, но которые, однако, отсутствуют в его строгом определении (актерские роли, индивидуальные «личины» и т.д.).
Подобный наглядный образ задает нам очень несложный алгоритм выполнения заключительной части эссе, написанного на тему «афоризма-определения», в которой выпускник должен выделить позицию автора по поводу поднятой проблемы и сформулировать к ней свое обоснованное отношение . Рассмотрим схему тезисов заключительной части в общем виде, а проиллюстрируем ее на примере заключительной части эссе по теме «Роль не личность, а изображение, за которым она скрывается» .
После формулировки проблемы необходимо определить отношение к ней автора. Это отношение может принимать самые разнообразные формы, но в случаях с афоризмами-определениями чаще всего оно проявляется в выделении какого-то определенного , как правило, наиболее яркого ее аспекта . Это утверждение мы и сделаем нашим первым тезисом:
Аргументируя первый тезис, необходимо обосновать, что данный аспект является действительно важнейшим, наиболее наглядным, распространенным и т.д.
Т. 2. С точки зрения определения, принятого в современной науке, данный аспект не исчерпывает всего содержания данного явления.
Аргументируя этот тезис, прежде всего следует привести определение рассматриваемого явления. Такой шаг является очень выигрышным, поскольку вы не просто воспроизводите определение, но воспроизводите его в контексте обсуждения определенной проблемы, подтверждаете им свою позицию. А это и значит «раскрывать проблему на теоретическом уровне».
Во-вторых, необходимо показать, развернуть зафиксированную ранее в общем виде проблему в многообразии ее проявлений, т.е. рассмотреть наиболее типичные ее аспекты, не указанные в афоризме.
В принципе, наличие третьего тезиса при выполнении экзаменационного задания уже не является совсем обязательным, ибо уже в рамках первых двух были полностью выполнены базовые требования: выделена позиция, занятая автором, сформулировано (пусть и не полностью) и обосновано собственное отношение к ней. Однако для полноты ответа, особенно если подобное задание выполняется на олимпиадах, третий тезис также может быть расписан.
Аргументация к третьему тезису может быть достаточно краткой и должна сосредоточиваться на двух позициях: во-первых, на демонстрации примеров, формально попадающих под афоризм-определение, но не соответствующих научному пониманию данного явления, во-вторых, на обосновании данной позиции.
И, наконец, вывод . Как мы помним, вывод – самая краткая часть эссе, резюмирующая основные положения, обоснованные в его рамках. В данном случае эти положения обобщить достаточно несложно, сформулировав примерно так: «Как видим, в своем высказывании автор выделил важнейший аспект данного явления. При этом, правда, позиция автора не может претендовать на научную строгость и полноту. Впрочем, такая ситуация вполне естественна, ибо задача афоризма состоит не в том, чтобы дать строгое определение явления, а в том, чтобы представить его суть в наиболее яркой, наглядной форме. А данная задача оказалась выполненной полностью».
Последние две фразы особенно важны, ибо позволяют избежать неловкости, о которой говорилось выше: вы не во всем согласились с автором, но при этом тактично указываете, что обнаруженная вами неточность вовсе не связана с его некомпетентностью, небрежностью и т.д., а вытекает из самой природы афоризма.
В заключение рассмотрим кратко, как данная общая схема может быть реализована на примере конкретного задания. Для этого продолжим анализ высказывания Леонтьева «Роль не личность, а изображение, за которым она скрывается».
А. 1.1. Анализ самих понятий роль и личность позволяет увидеть, что они могут не совпадать. Личность – есть совокупность социально значимых качеств человека, роль – поведение, ожидаемое членами группы от входящего в нее индивида. Очевидно, что ожидаемое поведение может не совпадать с собственными характеристиками человека.
А. 1.2. Тем не менее очень часто характеристики роли и личности близки, что создает трудности для выделения ролевых характеристик в явном виде.
А. 1.3. В ситуации, когда требования роли и характеристики личности не совпадают настолько, что роль начинает скрывать «подлинное лицо человека», автономность роли становится наиболее наглядной.
П. 1. Подобная ситуация неоднократно описывалась в художественной литературе. Примером может служить известная пьеса Б.Брехта «Добрый человек из Сезуана». Ее главная героиня Шен Те является очень отзывчивым человеком, и даже будучи очень бедной, она тем не менее предоставляет приют трем странникам. Странники оказались богами и в качестве благодарности сделали Шен Тэ богатой. Девушка купила фабрику, однако очень быстро оказалось, что если в отношениях со своими работниками она, как и прежде, будет руководствоваться «добрым сердцем», разорение будет неизбежным. Ей приходится придумать несуществующего жесткого и корыстного брата Шуй Та, который быстро наводит порядок в ее делах. Добрый человек, таким образом, чтобы соответствовать своей новой роли, был вынужден надеть на себя маску бесчеловечного корыстолюбца.
Т. 2. Тем не менее с точки зрения определения, принятого в современной науке, роль отнюдь не всегда должна скрывать подлинные качества человека.
А. 2.1. В ситуации, когда роль не соответствует личностным характеристикам индивида, возникает неприятное, а порой и тяжелое для него психическое состояние, именуемое ролевым напряжением. Вполне естественно человек стремится снять или даже не допустить возникновение такого состояния, поэтому стремится выполнять роль, адекватную себе.
П. 2.1. Так, поступая в институт, человек стремится выбрать себе будущую специальность, которая наиболее близка его интересам и соответствует способностям. Осознанность выбора профессии позволит в дальнейшем избежать многих ролевых напряжений.
Т. 3. Если буквально воспринять данное высказывание Леонтьева, то к социальным ролям придется отнести то, что с точки зрения современной науки не относится.
А. 3.1. Так, играя какую-либо роль, актер с неизбежностью скрывает свои подлинные личные качества. Однако из курса обществознания известно, что социальной ролью является сам статус актера, но не исполняемые им конкретные роли.
Вывод: Таким образом, в своем высказывании известный психолог затронул ситуацию, наиболее ярко иллюстрирующую автономность социальной роли по отношению к личностным качествам выполняющего ее человека. При этом, правда, рассмотренный им случай отнюдь не передает всех возможных вариантов взаимоотношений личности и ее социальной роли. Впрочем, это вполне естественно, ибо задача афоризма состоит не в том, чтобы дать теоретическое, исчерпывающее описание какого-либо явления, а в том, чтобы представить его суть в наиболее яркой, наглядной форме. А данная задача оказался выполненной полностью.
29.4. Афоризмы великих и повседневная речь: методика отработки полученных навыков
Количество афоризмов огромно, и очевидно, что, даже занимаясь подготовкой к вступительным испытаниям несколько лет, невозможно заранее проработать все возможные их варианты. Однако существует очень полезный методический прием, позволяющий, во-первых, отработать навык написания текстов по предложенной выше схеме, во-вторых, подготовить некие «домашние заготовки», на которые можно будет частично опереться, выполняя экзаменационные задания. Обратим внимание: содержательная взаимосвязь между афоризмом-определением и соответствующим научным понятием подобна взаимосвязи, существующей между научным понятием и его эквивалентом («предпонятием», говоря языком Бэкона и Дюркгейма) из обыденного языка. Их взаимосвязь также можно представить в виде двух пересекающихся окружностей, и поле пересечения будет иллюстрировать наличие общего содержания, а оставшиеся свободными сегменты окружностей – содержание, присутствующее только в научном термине или, напротив, в слове повседневной речи. Так, компанию друзей, живущих в одном доме и учащихся в одном классе, может назвать группой и социолог, и человек, вообще незнакомый с азами данной науки. Однако в обыденном языке слово группа никогда не применяется по отношению к коллективу крупного завода и уж тем более в отношении граждан целой страны. В то же время в повседневном общении очень часто можно услышать, как данное слово используется по отношению с социальным общностям и категориям. То же самое можно сказать о прочих понятиях социологической науки и их обыденных эквивалентах: роли, ценности, контроля, неравенства, религии, семьи и т.д. Поэтому написание эссе на темы, которые можно сформулировать по общей схеме «Сравнительный анализ обыденного и научного понимания...», является великолепной тренировкой для написания эссе на тему афоризмов, а в некоторых заданиях может даже сыграть роль своеобразной «домашней заготовки».
В Приложении в настоящей книге к каждой теме дается задание, сформулированное по данной схеме, а также несколько афоризмов, на темы которых следует написать эссе, руководствуясь требованиями задания «С9».
Завершая данный раздел, хотелось бы подчеркнуть, что в его рамках мы смогли поговорить в основном о содержательном наполнении эссе, но в стороне практически полностью остались вопросы, связанные с их литературным оформлением. Какие существуют выигрышные виды начал, подходящие к эссе, написанным в тех или иных форматах, посредством каких стилистических приемов можно особо проакцентировать какой-либо тезис или его связь с аргументом, наконец, какие существуют виды эффектных заключений – все эти вопросы пока остались за кадром. Их освещение, равно как и анализ форматов письменных заданий, не рассмотренных в нашем тексте, требует для своего рассмотрения самостоятельного текста. Однако авторы надеются, что освоение материала, представленного в настоящем пособии, поможет целеустремленным читателям успешно справиться с заданиями ЕГЭ, стать призерами или даже победителями олимпиад, поступить в тот вуз и на тот факультет, обучение на котором является их заветной мечтой.
составитель – А.В. Сметанин (Перм.ГНИУ, 2011)
Эпиграф :
«к моменту написания эссе
оно уже готово на 50-70%»
Формальные критерии (из вводной части задания) 1
Маленькие хитрости 8
Часто встречающиеся проблемы 9
Шаблонная структура эссе 9
Признаки эссе 9
Технические вопросы 10
Приложение 11
Формальные критерии (из вводной части задания)
1. Обоснованность выбора темы (объяснение выбора темы и задач, которые ставит перед собой в своей работе участник).
а) обоснование выбора темы является сложной частью эссе, его обязательно нужно придумать заранее, чтоб работа не стопорилась на первом же предложении. Есть два основных варианта обоснования:
Актуальность этой темы для современности,
До настоящего времени не прекращается дискуссия о пользе и вреде петровских преобразований для России. В этой эпохе пытаются искать начала всей последующей истории государства. Одни обвиняют Петра в варварских методах обновления страны, другие сожалеют об утраченной самобытности, третьи говорят о важности и своевременности свершённого рывка. В контексте этой дискуссии мне хотелось бы высказать собственное мнение о роли данной эпохи. Одной из насущных проблем для современной России является поиск национальной идеи, некого элемента самосознания, способного сплотить граждан нашей страны. Пожалуй, первым примером поиска такой идеи можно считать историю крещения Руси, способствовавшего не только укреплению государственной власти, но и этническому сплочению восточных славян. |
Моя личная заинтересованность в данной теме. В крайнем случае, припишите себе то, что вас реально не интересует
Любой другой интересный поворот в обосновании не возбраняется, главное не пытайтесь пробить консервативное жюри чем-то безумным.
б) постановка задач эссе
Здесь необходимо изложить, зачем Вы пишите это эссе, чего ждать читателю от эссе в дальнейшем
Прежде всего, необходимо согласиться или не согласиться с цитатой, при этом не пересказывайте её
По мнению И.Л. Андреева, в эпоху Смуты у простых «мужиков» появилась возможность влиять на смещение и выдвижение правителей. Подобные обстоятельства позволяют говорить о том, что народные ополчения смутного времени представляют собой общенациональные общественные движения. |
На мой взгляд, И.Л. Андреев излишне модернизирует историю, применяя понятие «общенациональное общественное движение» к эпохе Смуты. Народные ополчения начала XVII в. вряд ли можно охарактеризовать подобным понятием, поскольку у них отсутствовала хоть сколько-то развитая идеология, и ни одно из них не охватило территорию страны полностью. |
Во-вторых, чётко обозначить свою позицию по проблеме, что Вы собираетесь сейчас доказать.